Предыстория. В 2001 году мы высадились десантом в одной молодой и развивающейся нефтегазовой компании. Все только начиналось, и персонал был мешанным.
В составе были люди, которых под разными предлогами «слила» материнская компания, люди из дружественной нефтегазовой компании, перебравшиеся на ключевые вакансии в Москву, и мы, которых «понабрали по объявлению» в Москве.
Нас было меньшинство, но у нас за плечами был МГУ, ЛГУ, МГИМО, опыт работы в крупных и не очень западных, как тогда говорили, компаниях и горячее желание сделать все правильно, всех «нагрузить умом» и все реформировать и «поставить на новые рельсы».
Лет нам было немного, в среднем – 25–27. А людям из материнской компании – значительно больше, в среднем – 35–40. «И что мы будем с ними делать?» — спросила я у своего начальника. И получила простой ответ: «На свалку истории…»
И вот теперь нам самим по 40, мы многое знаем и многое можем, но все чаще и все тревожнее звенят звоночки. И нас раздражают эти амбициозные двадцатилетние, которые постепенно выживают нас с насиженных мест и осмеливаются спорить с нами, доказывая свою точку зрения.
Недавно с высокой трибуны барышня, приятная во всех отношениях, честно сказала, что не понимает, что делать в плане развития и построении кадрового резерва с теми, кто старше 31 года…
Это умилило, и мы с моей коллегой по «Шелл» Машей Реутской решили порассуждать на эту тему.
Маша Реутская в нашем споре будет «за наших», а я, поскольку очень хорошо помню себя в эти «до 31 – го» решила выступить «за них».
Итак, в правом углу ринга – Маша, у нее белые перчатки…
В левом углу ринга – Ира, у нее перчатки красные…
Вспомнилось – «….в темной, темной комнате…» Продолжать не буду, пионерский фольклор.
Итак, гонг. Раунд первый.
Красные: Я просто не понимаю, зачем на работу брать эту матрону тридцати восьми лет с непонятным семейным статусом. Она уже устала от жизни. У нее на лице написано, что было классно, и классно прошло…» Сдулась она, как воздушный шарик. Зачем нам пробитые боксеры?
Белые: Ну, во-первых, женщина, как вино, с возрастом становится глубже и насыщеннее . А если серьезно, то у нее уже есть четкое понимание жизни, видение своего места в нем, сложившиеся отношения с окружающим миром. Нет глупых амбиций всех обскакать и покорить этот мир. Нет опасности через полгода «перепрыгнуть» на новое место, потому что медленный карьерный рост. Поколение миллениалов очень нетерпеливое, им нужно все получить «здесь и сейчас». Если они этого не происходит, то до свидания. Вам нужны такие попрыгунчики?
Потом семейный статус. Личная жизнь уже сложилась, налажен быт. Дети выросли и не требуют к себе постоянного внимания и присутствия. Ваша коллега не уйдет резко в двойной декрет, а потом не заявит вам, что она решила там остаться навсегда. Меньше больничных по уходу за ребенком. Наконец, появилось время на себя, когда хочется самореализации. Не воздушных замков, а стабильной интересной работы.
И, наконец, пресловутый профессиональный опыт. Как ни крути, старшая (по возрасту) коллега знает больше, просто потому что она имеет больший опыт работы. Девушки «постарше» превыше всего ценят стабильность и доверие. В их лице вы получите преданных делу, вовлеченных сотрудников, которые не будут гнаться за бОльшими деньгами, которые им посулил конкурент.
Гонг. Раунд второй.
Красные: Нет, вы объясните, зачем брать этого сорокалетнего мужчину на работу? У нас средний возраст в отделе – 20 – 25 лет. Он банально не впишется. Ну а потом, надо же ездить в командировки, их у нас много…он начнет болеть, уставать. Ну а переработки? А работа на выходных? Он разве осилит? Он же привык с девяти до шести с завтраком и обедом…а если еще болеть начнет?
Белые: Работодателю нужно решить, что для него важнее – способность впахивать 24/7 как процесс (кстати, мало кто из молодых выдерживает такой ритм) или высокие показатели роста и правильно принятые решения как результат. Если работа становится марафоном на износ, я бы рекомендовала срочно такую работу менять.
Соглашусь, что есть работа, предпочтительная для разных возрастов. Например, в «Большой четвёрке» от сотрудников не скрывают, что в компании приветствуются переработки, и поэтому на такие «марафонские» позиции идут в основном молодые. Как правило на год-два. Потом уходят в компании с более «спокойной» внутрикорпоративной культурой.
Если вам нужны рабочие лошадки, набирайте молодых. Если вам нужны эксперты, обратите внимание на более опытных. Все зависит от специфики работы и должности.
Моя рекомендация – всегда рассказывайте о возможных дополнительных нагрузках на работе. Люди, как правило, адекватно оценивают свои возможности – вне зависимости от возраста.
И не забывайте про старение кадров. Бейби-бумеры, рожденные в 80-е, переступили 30-летний рубеж. Молодое поколение из 90х малочисленно, поскольку в России именно на этот период пришелся провал рождаемости. В Европе и Америке по этому поводу уже давно бьют тревогу: старение нации и падение рождаемости – это новая реальность, в которой мы живем.
Гонг. Раунд третий.
Красные: Да о каком кадровом резерве вы говорите? Кого рекомендовать – то туда? Петрова? Так ему сорок пять в апреле стукнуло, скоро на пенсию. Что развивать – то ему? Он уже все развил и развился, как смог. Теперь – пусть работает молча и скажет спасибо, что держим.
Что, начальником работал на прежнем месте? Знаете, ключевое слово здесь «работал». А вот теперь – работает у нас главным экономистом. Его время прошло, и компания не будет вкладывать деньги в его развитие. Мы его ценим, но ровно настолько, насколько он зарабатывает. Рад, наверное, болезный, что ему это место дали. Намучился, без работы тяжело.
Белые: То, что в нашей стране очень большая дискриминация по возрастному признаку на рабочем месте (т.н. эйджизм) – это медицинский факт. Однако у нас об этом очень мало говорят. Абсолютно иная картина складывается в международных компаниях. По собственному опыту скажу, что подавляющее большинство менеджмента в таких компаниях – люди, которым глубоко за 40. Возьмите генеральных директоров крупнейших международных компаний мира – как правило, их возраст колеблется в районе 60. И их никто не торопится списывать со счетов.
Иное дело у нас. В массовом сознании крепко укрепилась логическая (логическая ли?) связь: молодой – значит, креативный, прогрессивный, умный и пр. Если даже в правительстве у нас есть министры, которым только исполнилось 30 лет. Возможно, это попытка что-то кардинально поменять в менталитете нашей страны и в головах людей. Насколько эта попытка будет успешна, покажет время.
Мне кажется, что подобное презрение к «старшим» коллегам коренится в нашем советском прошлом. Вспомните (те, кто еще помнит) анекдоты про генсеков, из которых сыпется песок. Вообще вся партийная верхушка СССР – это были люди преклонного возраста. Что это – отторжение прошлого? Нежелание помнить о нем?
Ведь что могут дать старшие сотрудники – багаж знаний и опыт ошибок. Самое ценное, что может быть у человека.
Продолжение следует…
